Московские деревни. Посёлок Речник
Об этом посёлке широкие массы узнали только в тот момент, когда городские власти в 2010 году стали активно сносить в нём дома, признав их незаконными. И только самые дотошные из горожан осведомились у «Гугл-карт», что посёлок этот находится не где-то за МКАД, не на границе города, а в одном из самых «лакомых» районов Москвы – Крылатском. В двух шагах – Живописный мост, за забором с одной стороны Москва-река, с другой – гребной канал.
К посёлку Речник и законности построек в нём действительно много вопросов. Организован он был в конце 1950-х годов работниками канала имени Москвы как садовое товарищество, здесь должны были возделывать коллективные яблоневые сады. Но общий сад постепенно стал делиться на участки. А там и сарайчик надо поставить – лопаты же нужно где-то хранить, от дождя прятаться, да и чаю попить в перерыве от дел садоводческих. Как только появились на участках сарайчики, с ними стало бороться московское начальство и выдавать предписания о сносе. Но почему-то в советские годы товарищество так и не снесли. Ни в 70-е, ни в 80-е перед Олимпиадой, когда в паре сотен метров стали строить гребной канал. Говорят, что Брежнев решил оставить посёлок: пусть смотрят иностранцы, как русские мужики живут! После Олимпиады о посёлке как будто забыли.
К 2000-м годам «щитовые домики для хранения инвентаря» превратились у многих садоводов в трехэтажные коттеджи. Это, конечно, были уже не первичные владельцы и их потомки, а люди, которым права за пользование участком переуступили. Доступ прохожим в сам посёлок перекрыли шлагбаумом, равно как и доступ к воде – заборами, которые владельцы участков продлили до самой реки. На берегу появились частные пирсы и причалы для яхт. В то же время дома в центре посёлка или выходящие к гребному каналу – вполне обычные дачные строения, крепкие, но совсем не похожие на дворцы.
Ни одному имеющему «садоводческую книжку», подтверждающую участие в товариществе, не удалось после 1991 года приватизировать землю под своим домом (как и сам дом). Так что «речники» по факту действительно находятся здесь на птичьих правах.
Напомнили им об этом в 2005-м, когда руководитель Росприроднадзора Олег Митволь решил избавить береговую линию Москвы-реки от частного сектора. Пока шли суд да дело, в России произошла дачная амнистия, по которой граждане, длительное время обрабатывающие определённый участок земли, имеют право её приватизировать. Владельцы садовых участков под Москвой в основной массе смогли приватизировать свои дома и участки. А «речники», оказавшиеся в черте Москвы, этого сделать уже не могли. Регистрационная палата отказала в регистрации прав на землю без объяснения причин.
С 2005 по 2010 год шли бесконечные суды по Речнику, право жителей на землю то подтверждалось, то оспаривалось. В 2007-м посёлок был отключён от городского водоснабжения и электричества. В этой бесконечной судебной войне были и реальные жертвы. За время тяжб умерли 12 пожилых жителей посёлка. Постоянные переживания за свой дом и будущее посёлка не могли не сказаться на здоровье.
Если с историей посёлка и его законностью действительно не всё просто, то много вопросов и к методам, по которым «речников» выселяли: по технологии это больше походило на рейдерский захват. Морозной зимней ночью в посёлок заехала рота ОМОНа, экскаваторы и бригады рабочих. Буквально после того, как в дома постучали, начинали слом. Люди не успевали вынести вещи и уж тем более не имели возможности вывезти их заранее. Их скарб рабочие выбрасывали прямо на снег. В потасовке пострадали трое человек, несколько жителей были арестованы за сопротивление властям. Есть вопросы и к юридической стороне сноса. На руках у многих владельцев не было решения суда о сносе, а те решения, что имелись, были приняты заочно, без присутствия ответчиков или выданы на другие имена (дом принадлежит Сидорову, решение суда – на имя Петрова).
После того как история со сносом получила широкую огласку в СМИ, президент Медведев поручил проверить законность соблюдения прав владельцев домов. В то же время иски к правительству Москвы о компенсации за снесённые здания в суде были отклонены по причине того, что юридически жители не являются владельцами этих домов. Ведь все документы, что у них есть, – это садоводческие книжки.
Тем не менее в 2010 году в посёлке было снесено всего несколько домов, причём не самых «крутых», в основном каркасно-щитовых. Вопрос с законностью Речника до сих пор не решён. Многие жильцы все еще судятся по делу о сносе.
Однако посёлок до сих пор существует. Люди там продолжают жить. И не только владельцы яхт и дворцов на береговой линии, но и домиков попроще, в которых живут потомки садоводов.
